Рожденные на убой. Часть I

[Хэлли.]

“Рожденные на убой”

Автор:  Хэлли ( www.diary.ru/~hellysfreedom )
Фэндом: Reborn
Жанр: ангст, драма, психология, романтика (в перспективе)
Тип: гет
Персонажи: Ванда Бартеска, Бьякуран Джессо
Пейринг: Тсуна/Ванда
Рейтинг: R
Размер: макси
Предупреждение: АУ, ОЖП (Мэри Сью?)
Статус: в процессе
Размещение: без свободного распространения по Интернету!
Дисклеймер: все божественной Амано Акиры, чтоб ей икалось
Описание: это история жизни Ванды Бартески, телохранителя босса семьи Джессо
Примечание: Здесь будет три части, первая будет посвящена времени до десятилетней арки, вторая часть – десятилетней арке, а третья – радужной арке. Тсуна появится только в середине второй части. Пейринг будет, возможно, Тсуна/ОЖП, но я не уверена.

Часть I, вводная, где в некоторых семьях случаются ужасные вещи и в которой впервые встречаются наши герои и начинает разворачиваться череда взаимосвязанных событий

1.

* 1 *

— Очеловечивать их будете? — вкрадчиво осведомилась Сельма.
Андрей через силу ухмыльнулся.
— Это уж как придется, — сказал он. — Может быть, действительно придется очеловечивать. Эксперимент есть эксперимент.
© А. и Б. Стругацкие «Град обреченный»

Громкий хлопок двери звонко разнесся в пустом гулком до эха молчании строгой библиотеки. За стенкой послышалась итальянская ругань и смачный шлепок, видимо, очередная служанка заслужила хорошую порку за нерасторопность. В этом доме рукоприкладство не было редкостью.

Ванда поморщилась, захлопнула тоненькую книжицу и поставила на место. Сказка оказалась слишком непонятной и вычурной, как и все в этом поместье. Никколо Макиавелли был слишком тяжел для понимания маленькой девочкой, да и сказкой «Черт, который женился» назвать было трудно.

В голове поселилось четкое ощущение отвращения и даже привычная умиротворяющая тишина библиотеки не могла рассеять это чувство. Ванду тошнило от этого поместья, Ванду тошнило от людей, что обитали в нем, Ванду тошнило от обстановки, что царила в поместье семьи Джессо.

Весь особняк кричал о роскоши и вычурности эпохи Возрождения. Яркие пурпурные, изумрудные, золотые, серебряные и темно-синие цвета рябили в глазах и заставляли щуриться, в комнатах – массивная мебель, обитая благородными породами дерева, белый мрамор в главном холле, ажурные резные вставки, витые колонны, поддерживающие свод потолков, шелковые обои, гобелены, бархатная обивка, предметы из сусального золота и ковры ручной работы. Каждый квадратный метр здания кричал о пафосе и, на взгляд Ванды, безвкусице.

Только библиотека выбивалась из общего венецианского стиля особняка. Словно в насмешку уютное помещение, набитое книгами, имело лаконичный стиль. «Минимализм», - подумалось Ванде вдруг. Она не знала в точности, какими особенностями обладал этот стиль, но словечко упорно лезло на язык. Функциональная удобная мебель, очень дорогая, куда без этого, дубовая, строгие коричневые пуфики с аккуратными невысокими спинками и удобное кресло-качалка, традиционные флорентийские светильники, хоть и выбивающиеся из общей композиции, но все же невольно подчеркивающие ее.

Ванде здесь нравилось. Когда бы она сюда ни пришла, здесь всегда было очень тихо и почти никогда не было людей. Только однажды она встретила здесь горничную, в строгом черном платье и идеально выглаженном белом передничке она казалась инородным элементом, вторгшимся на чужую территорию. Молоденькая смуглая индианка с раскосыми темно-карими глазами, почувствовав настрой гостьи, постаралась не мешать и быстро ретировалась из библиотеки. Ванда была не против. Даже горничные здесь ей казались под стать, потому даже чувства жалости к девушкам, подвергающимся насилию, она не испытывала.

Ванда расправила складки глубокого синего платья и спрыгнула с пуфика. Она подошла к книжному стеллажу напротив, цокот изящных каблучков звонко раздавался в тишине. Сколько бы раз она ни оказывалась здесь, каждый раз она и другие дети наряжались в вычурные наряды в стиле Ренессанса, словно сошедшие с картинки какого-нибудь средневекового художника. Был ли в этом смысл? Все они были сиротами, подобранными семьей Бартеска в корыстных целях, кто ради симпатичной мордашки, кто ради мощного пламени, другие – в перспективе на замену прислуге. «Видимые приличия должны быть соблюдены», – услышала Ванда от дворецкого несколько дней назад, но так и не поняла, что он имел ввиду. С чем были связаны все эти наряды, будто появившиеся из другой эпохи? Тем более, живой товар навсегда останется живым товаром, как его не называй и не наряжай, но, видимо, в этом особняке были какие-то свои правила, которые были слишком трудны для юного понимания.

Ванда вздохнула и провела рукой по корешкам ближайшей полки с книгами – никак не отсортированные, они находились здесь вперемешку, американские детективы соседствовали с переведенными философскими трактатами античных авторов, а английские любовные рыцарские романы с научными исследованиями итальянских ученых.

Ванда очень любила книги, но больше всего ей нравились итальянские сказки. Она не знала языков, чтобы читать книги иностранных авторов, но ей этого и не надо было. Она упивалась народными и авторскими итальянскими сказками, да и не только итальянскими, было несколько арабских, английских и русских сказок, переведенных на итальянский язык. Каждый день хотя бы на два часа Ванда погружалась в очередной сказочный сюжет и забывала о мире вокруг. Это было ее отдушиной.

Скрип двери застал Ванду врасплох, она уже давно привыкла к тому, что обитатели поместья очень редко посещают библиотеку. Она повернулась и с удивлением заметила в дверях мальчика примерно ее возраста. Ванда вспомнила, что видела его в поместье несколько раз, слуги обращались с ним очень почтительно, в то время как другие взрослые, которые занимали не последнее место в иерархии семьи Джессо, относились к ребенку донельзя презрительно. «Наверняка сыночек какой-нибудь важной шишки», – смерила взглядом в нерешительности замершего мальчика Ванда.

Внешность у него была странная и нетипичная даже для итальянца, похоже, он был итальянцем только наполовину. Седые почти белые короткие волосы были в жутком беспорядке, торчали во все стороны и в жизни, наверное, не видели расчески. Светло-фиолетовые глаза смотрели внимательно, цепко и немного зло, что не вязалось с нерешительной позой, в которой мальчик застыл на пороге библиотеки. Ванда глупо хлопнула глазами, не понимая, чего хотел мальчик, то ли шел целенаправленно к ней, то ли собирался, как и она, спрятаться в уютной тишине библиотеки.

Одет он был в синие брюки немного не по размеру, белую классическую рубашку и поверх в смешной серый тонкий свитер с синими оленями. Под пристальным изучающим взглядом Ванды мальчик переступил с ноги на ногу, злость в глазах сменилась растерянностью. «Все-таки искал укрытие», – с облегчением опознала Ванда и перевела свое внимание на поиск книги. Пропажа нашлась спустя несколько минут, корешок «Тысячи и одной ночи» насмешливо глядел на Ванду с третьей полки сверху. Вздохнув, девочка прошла в дальний угол комнаты и с трудом протолкала лестницу на колесиках к нужному стеллажу.

Все же чего было не отнять в этом особняке, так это всевозможных удобств. В том числе передвижных лестниц, бесчисленного количества кресел, столиков, диванов и пуфиков.

Вообще все это разительно отличалось от того, к чему Ванда привыкла. Семья Бартеска была маленькая и среди других мафиозных семей находилась даже ниже таких мерзавцев, как Эстранео, она почти не имела никакой силы и веса в преступном мире Сицилии, уже не говоря о каком-либо мировом влиянии.

По крайней мере лет пятнадцать назад все было еще хуже, семья Бартеска считалась провинциальной незначительной семьей, но десять лет назад во главе семьи встал умный и расчетливый тридцатилетний Адриано Бартеска, бывший телохранитель предыдущего босса и, по слухам, его внебрачный ребенок. К счастью или к худу, дон Адриано имел некоторые амбиции, потому влияния на маленьком клочке земли в Сиракузах для него было преступно мало.

Упорства и ума дону Адриано было не занимать, в течение десяти лет почти не осталось ни одной семьи на острове Сицилия, которая не обращалась бы к Адриано с просьбами по особо щекотливым вопросам. Адриано Бартеска занимался многими грязными делами, но преимущественно он поставлял семьям сильных и перспективных маленьких детей: собирал их со всех сиротских домов Италии, подбирал бездомных. Поговаривали даже, что он не брезговал похищениями, если ребенок был достаточно перспективным, но все это оставалось лишь слухами даже в самой семье.

Некоторым детям везло, и они попадали в руки других семей, чтобы в дальнейшем стать хранителями или просто рядовыми членами. Другие дети попадали в руки извращенцам, маньякам и безумным ученым, которым требовался расходный материал. Все-таки в мафии было достаточно разной степени сумасшедших ублюдков. Но в чем семье Бартеска очень повезло, Адриано был не настолько неразборчив в средствах достижения целей, все же он своеобразно заботился о своих «щенках», бросая их в свободное плаванье. На каждого клиента собиралось максимальное количество информации, которое можно было достать, редко, когда ребенок мог попасть к какому-нибудь педофилу или психопату, каковых в мафии было много.

Ванда была ему благодарна. Сиротский дом в трущобах Сиракуз не был курортным местечком, о проведенных там семи годах, попав в особняк семьи, Ванда предпочитала не вспоминать. Самые жестокие существа на свете – дети, и Ванда убедилась в этом на собственной шкуре.

Она не была верна Адриано в том особенном смысле, в котором подчиненный верен своему дону и готов пойти за ним на смерть, но она достаточно уважала босса, чтобы хорошо учиться, не пасовать перед трудностями и не роптать. Да и собственную участь она, пожалуй, приняла бы со смирением, чтобы не навлечь гнева на семью.

В задумчивости вытащив книгу и проведя рукой по пыльному корешку, Ванда слезла с лестницы и плюхнулась в кресло-качалку, позабыв обо всем на свете и погрузившись в мир горячих арабских дней, пыльных бурь, находчивой и мужественной Шахерезады и ее мистических историй.

– Я не думал, что здесь есть еще дети помимо меня и детей хранителей.

Поначалу Ванда не поняла, что отвлекло ее от увлекательного чтения. К тому моменту она дошла уже до пятой ночи и остановилась на самом интересном месте, когда заговорила голова врача Дубана. Поначалу ей даже показалось, что это было звуковое сопровождение, и заговорила действительно голова.

Ванда подняла голову и отсутствующим взглядом уставилась на мальчика, с удобством устроившегося в кресле напротив и с интересом рассматривавшего ее. В глазах горело жгучее любопытство.

– Их нет, – лаконично ответила Ванда, не собираясь пояснять собственные слова, уставилась в книгу, с намерением забыть про навязанного собеседника и вновь погрузиться в атмосферу арабских ночей. И у нее это почти получилось, но, видимо, ребенок напротив нее был излишне любознательным. Молчал он недолго.

– Ты всегда такая неразговорчивая? – насмешливо спросил мальчик, и Ванда поняла, что оскорбительное звание «пацана» в ее голове он уже заслужил по праву, давно она не встречала настолько бестактных и бесстрашных людей. Трудно было сказать, в силу ли возраста, или недостатка опыта, или ума, а, возможно, все вместе, он сейчас приставал к Ванде, но обычно люди, видя ее желтые с вытянутым зрачком глаза, обходили ее стороной.

На самом деле это не было такой уж редкостью в мафии, тут встречались всякого рода эксцентричные личности, но желтые глаза в совокупности с не по-детски серьезным изучающим взглядом производили неизгладимое впечатление. Тем более, что слухи ходили разного рода, по большей части правдивые, по меньшей мере нереально забавные, которые сильно смешили только саму Ванду и, возможно, дона Адриано.

Видимо, пацан здесь недавно, сделала вывод Ванда. В прошлый раз она его не видела.

Ванда подняла взгляд на нахала и склонила голову к плечу, изучая жесты и мимику собеседника. Держался он с достоинством, ровно держал спину, хоть и давалось ему это с трудом, чувствовалась неестественность в позе. По щиколоткам и выше расползались большие сине-фиолетовые синяки, Ванда видела такие, некоторых детей подвергали подобному наказанию, стегали со всей силы по ногам вербовым прутом. Руки были грубые, с мозолями, ногти неровные, обкусанные, под ногтями скопилась грязь. Похоже, над высокопоставленным сыночком совсем не тряслись, толком за ним не ухаживали и ни во что не ставили, хоть и одевали прилично для вида. Одежда явно не была пошита на заказ. А на губах растянулась приторная улыбка, словно приклеенная, но глаза были дикие, настороженные. Похоже, пацан был не таким дураком, каким хотел казаться.

– По большей части. Я мало разговариваю, меня обходят стороной, боятся.

– Боятся? – мальчик передернул плечами, и приклеенная улыбка стекла с его лица, а настороженности во взгляде прибавилось. Ванда улыбнулась.

– Ну да. Мало ли что из меня могли сделать в лабораториях семьи Эстранео. Люди не могут опасаться напрасно.

Ванда с весельем заметила, как у пацана дернулась бровь. Он нервно взлохматил челку и неестественно рассмеялся. Все-таки разносить слухи от собственного имени было еще веселее, чем наблюдать за пересудами со стороны. Из уст Ванды это почти всегда звучало как правда.

– Я пойду, пожалуй, а то меня скоро хватятся, – наигранно бодро пробубнил себе под нос пацан и резво вскочил с кресла, с громким грохотом опрокинув стоящую сбоку от кресла лампу. Напольный светильник гулко стукнулся о паркет, но он этого, кажется, даже не заметил, на первой космической ринувшись на выход.

– Эй, недоразумение! Тебя хоть как зовут-то? – с веселым изумлением крикнула Ванда вслед, решив еще больше припугнуть собеседника, чтобы впредь он несколько раз подумал, прежде чем прийти поболтать к ней вновь.

Пацан затормозил, схватившись за дверной косяк и, обернувшись, серьезно произнес:

– Бьякуран Джессо.

2.

* 2 *

Не было ничего более приятного после изнурительной тренировки, чем выбраться из пыльных учебных залов и вздохнуть свежий воздух полной грудью. Конечно, Ванда предпочла бы упасть где-нибудь и не шевелиться в ближайшие сутки, но она понимала, что тогда день будет бесповоротно загублен, да и не даст ей никто отдохнуть, через два часа нужно было вновь возвращаться в поместье в учебные классы, постигая премудрости сбора и анализа информации. Бесполезные уроки и бесполезные тренировки Ванде уже порядком надоели, но она пока молчала. Ей нужно было выиграть как можно больше времени, чтобы подумать.

Ванда вздохнула, перекинула косу за спину и медленно двинулась вдоль покрытых щебнем парковых дорожек. Приятно щебетали птички, хотя бы на пару часов Ванда могла расслабиться и оставить все скопившееся за последний месяц напряжение за дверьми поместья.

Парк семьи Джессо поражал своей монументальностью и огромным пространством, которое он занимал. И если бы Ванда не относилась предвзято ко всему, что представляло здесь какую-либо архитектурную или дизайнерскую ценность, возможно, он бы даже ей понравился. Но нет, Ванде он не нравился хотя бы потому, что представлял собой все тот же вычурно роскошный стиль, что и само здание. Ровно подстриженные газоны и кусты, квадратные, круглые, прямоугольные, и даже деревья в виде конусов. Ступенчатый, ровный, без единой небрежной лишней детали ландшафтный дизайн. Экстравагантные фонтаны с затейливыми формами и статуи в античном классическом стиле лишь усугубляли впечатление. Ванде не нравилось это место, но она не могла не понимать, что в таком большом парке легко затеряться вдали от многочисленного персонала поместья. И в библиотеке было не так тихо, как здесь.

Единственное, чего Ванда не могла понять, неужели в этой семье так падки на роскошь в угоду снижения уровня безопасности? Конечно, парк, преимущественно состоящий из аккуратно стриженных кустов, просматривался на милю вокруг, но и здесь было много укромных местечек. При желании в этом парке можно было разместить небольшую армию. Целую. Вражескую. Армию. Неужели возможно обеспечить охраной такое большое пространство?

Солнце нещадно палило, и Ванда ускорила шаг, стараясь поскорее спрятаться в тени от беспощадных лучей, спеша в дальнюю часть парковой зоны. От неимоверной жары не спасал даже легкий прохладный ветерок, он всего на пару секунд остужал разгоряченные щеки.

В месте, куда направлялась Ванда, не было аккуратных дизайнерских деревьев и кустов, только загораживающая небеса небрежно развалившаяся плакучая ива и деревянная резная скамейка, спрятавшаяся среди ветвей. Это до боли напоминало Ванде парк в поместье ее семьи, здесь она старалась бывать также часто, как и в библиотеке. Нетронутая человеком естественная красота.

Ванда застыла как вкопанная, услышав чужой мальчишеский плач именно в том месте, куда направлялась. Замерев в нерешительности, теребя кончик косы и не зная, что делать дальше, то ли вернуться обратно в поместье и не забивать себе голову или выяснить, утолив любопытство, кто это так горько плачет, Ванда все же выбрала первое. Развернуться и уйти она всегда успеет.

Обернувшись и окинув взглядом парк, Ванда убедилась, что больше здесь не было ни души и тихонько подошла к скамейке, ориентируясь на звук. Похоже, неведомый гость прятался за ивовым стволом.

– Это опять ты, – устало констатировала Ванда, в укромном уголке обнаружив Бьякурана Джессо, наследника семьи Джессо собственной персоной, с глазами на мокром месте и размазывающего сопли по всему лицу. А она так надеялась, что больше они не встретятся и после «испытательного срока» она больше не вспомнит об этом пацане…

Бьякуран икнул от неожиданности и поднял покрасневшие глаза на невольную свидетельницу. Видимо, встретить здесь он никого не ожидал, настолько обескураженно выглядел.

– Как жаль, вообще-то ты занял мое укромное место, – недовольно хмурясь, произнесла Ванда, с неприязнью поглядывая на парня. Она не терпела ни чужих слез, ни собственных.

– Вообще-то, это мой парк, – препротивным гнусавым голосом ответил мальчишка, задрав нос. Ванде захотелось рассмеяться, но она удержалась, предпочитая не раздражать мальчишку еще больше.

– Ты хотел сказать: когда-нибудь будет мой, – желчно поправила Ванда и присела на скамейку. Бьякуран на это только поморщился, ничего не ответив. Похоже, для него это была больная тема, проницательно отметила она и решила не заострять пока внимание. Да и не настолько ей было интересно.

Облегченно вздохнув, Ванда присела, в пол-оборота опираясь на деревянную скамейку, уютно устроив подбородок на скрещенных руках, лукаво разглядывая нежданного собеседника.

– Я думала, что у наследника одной из самых влиятельных семей в Катании не может быть никаких проблем, – насмешливо протянула Ванда, прищурившись. Бьякуран нахмурился и кинул на нее злой прожигающий взгляд, всем своим видом показывая, что не собирается отвечать на глупые вопросы. – Ой, боюсь, боюсь, – рассмеялась Ванда и подняла руки в сдающемся жесте.

Бьякуран обиженно засопел себе под нос, и Ванда еле подавила в себе порыв обидно рассмеяться над грозным будущим боссом. Внимательно рассматривая отвернувшегося пацана, его белобрысую макушку, Ванда поймала себя на мысли, что, возможно, пребывание в поместье семьи Джессо ей наскучит не так быстро, как она думала.

– Так что случилось? Почему ты здесь ревешь в три ручья? Тебя искать не должны?

– Я не реву! – возмутился пацан, недовольно поглядывая на собеседницу. – Мне соринка в глаз попала! И вообще, какая тебе разница?!

– Ага, так я и поверила, – ехидно произнесла Ванда. – Да просто подумала, что чем быстрее ты перестанешь реветь и нажалуешься кому-нибудь, тем быстрее тебе полегчает и тем быстрее ты уйдешь отсюда, оставив меня одну.

Поначалу Бьякуран не нашелся, что ответить, опешив от подобной наглости.

– Какая же ты противная! – устало пробормотал он, встал с земли, отряхнув разбитые коленки и запачканные пыльные джинсовые шортики, обошел скамейку и сел плечом к плечу с Вандой. – Просто мне плохо здесь, и я сильно скучаю.

– Это непохоже не простую скуку. Ты скучаешь по кому-то? – осторожно спросила Ванда, разглядывая задумавшегося паренька. – И разве это не из-за того, что тебя сегодня поколотил сыночек хранителя Тумана, а потом еще и дон добавил? Я слышала, что этот Неро тот еще засранец. Все покупаются на его ангельскую внешность, примерное поведение и невинные глаза. Тем более, многие жители поместья его обожают, а ты тут сколько? Месяц? Он даже мне пытался доставить неприятности, потом сильно пожалел, – оскалилась Ванда, вспомнив первый день в этом поместье. Веселое было время – никто не знал, на что способен маленький дикий волчонок из сиротского дома с улиц трущоб.

– Я понимаю, – невпопад произнес Бьякуран и тяжело вздохнул, пальцем вырисовывая непонятные узоры на скамейке. – Понимаю, что я тут всего ничего, что Неро до моего приезда был претендентом на место наследника…

«Вот где собака зарыта», – подумалось Ванде, теперь эта ситуация предстала ей в новом свете. Неприязнь обслуживающего персонала, членов семьи, даже хранителей, зависть сыночка хранителя тумана, который надеялся стать новым боссом. Поманили и отобрали желанную игрушку.

Ванда покосилась на Бьякурана. Парню крайне не повезло, ситуация складывалась неоднозначная, его вполне могли попробовать убрать с дороги амбициозные члены семьи, которым на волю босса семьи было плевать. Ванда видела нынешнего босса семьи Джессо – Тадео. Жестокий и недалекий человек, такой не будет защищать собственного нежеланного бастарда, предоставив наследнику справляться самостоятельно.

–… представляешь, он мне не поверил! То есть мое слово против слова Неро вообще ничего не значит? Если честно, я к этому никогда не стремился, быть мафиозным боссом, управлять семьей, это он меня притащил в Италию! Я этого не хотел. Я вообще хочу обратно к маме… – тихо закончил свою исповедь пацан, тихонько всхлипнув.

Ванда вздохнула и сочувственно посмотрела на несчастного мальчишку, в сердце защемило от жалости. Она уже давно поняла, что в жизни не должно быть места состраданию, когда ты есть часть мафиозной семьи. Но она не могла не злиться, в мафию продолжали втягивать невинных людей такие ублюдки, как босс семьи Джессо, засранцы из семьи Эстранео и другие не отягощенные совестью мафиози. Даже дон Адриано это делал. Кто бы что ни говорил, а до простых людей никому не было дела, даже Вендиче не заморачивались на этот счет, несмотря на то, что на всех углах трубили об омерте.

У нее был выбор, стать частью мафии или и дальше прозябать свою жизнь в трущобах. Ванда сделала выбор осознанно и сейчас, если бы ей дали возможность поменять свое решение, она бы не согласилась, оставила все как есть.

У Бьякурана, похоже, выбора не было, его просто насильно разлучили с матерью и привезли в Италию, поставив перед фактом. Возможно даже шантажировали жизнью мамы, Ванда не решилась спросить.

– Хей, – Ванда нагнулась, вглядываясь в опущенное лицо мальчишки, протягивая аккуратно разглаженный белый с вышивкой платок. – Ты должен быть сильным, чтобы суметь дожить до того момента, когда никто не посмеет отказать тебе во встречи с матерью. Я не буду тебя обнадеживать, это будет нелегко. И не буду повторять известную присказку, что из мафии уходят только вперед ногами, думаю, ваш босс давно убедил тебя в этомё. Просто стань настолько сильным, чтобы никто даже не помыслил тебе приказывать.

Ванда сама от себя не ожидала подобных слов, просто ей необоснованно захотелось подбодрить Бьякурана. Она видела много детей, которые ломались под гнетом мафии. Их было не так много в семье Бартеска, что ни говори, а дон Адриано умело плавил детскую психику и выковывал из нее высококлассную сталь. Но они были, маленький процент тех домашних детей, которые познали, что такое любимая семья и счастливая беззаботная жизнь. Ванде всегда было их жаль.

Этот мальчишка был таким же, он производил впечатление горячо любимого сына. Слова Ванды, конечно, могли оказаться для него ничего не значащими и пустыми, но она не могла не попробовать, успокоив этим свою совесть.

Правда, Ванда тут же пожалела о своем неожиданном порыве, Бьякуран смотрел на нее как-то странно, как будто увидел впервые. В мыслях Ванда ругалась на себя самыми ужасными словами, какими только знала, хотела же его отвадить, а теперь подбадривает!

– Ты странная, – задумчиво заметил Бьякуран, искоса поглядывая на Ванду. – Я спрашивал о тебе в поместье, и знаешь что? Тебя боятся! Девочку девяти лет! Да, конечно, не все жители поместья умеют постоять за себя, но я думал, что работа в теневом мире как минимум закаляет характер и нервы. Я не понимаю, и это разрывает мне мозг, настолько мне любопытно. Над тобой действительно проводили опыты в семье Эстранео? Почему ты оказалась у них, если ты принадлежишь Бартеска? Ты действительно настолько дикая? Я слышал, что в прошлый раз ты расцарапала лицо Неро, прокусила ему руку и чуть не выколола глаза. Такое возможно вообще? У тебя действительно аномально сильное пламя? Настолько, что ты можешь человека сжечь заживо? И не управляешь пламенем в порыве ярости? А еще я слышал, что ты заключила сделку с дьяволом, при чем об этом говорили не какие-нибудь горничные, а папашины хранители! – на одном дыхании выпалил Бьякуран, возбужденно сверкая глазами.

Ванда поджала губы, а взгляд похолодел. Зря она перед ним распиналась.

– Если тебе захотелось всего лишь утолить свое любопытство, то я тебя огорчу: это дела моей семьи и посторонним совать свой нос в них я не позволю. Оставь свое любопытство при себе, – процедила она, вскакивая со скамейки. Бьякуран поежился и даже выглядел немного виновато, но Ванду это не успокоило. – Советую в следующий раз обходить меня десятой дорогой, боже упаси, если слухи окажутся правдой.

Костеря себя на все лады Ванда уже хотела уходить, но мальчишка схватил ее за локоть, останавливая.

– Извини, я не хотел тебя обидеть! – взмолился он, умоляюще глядя на девочку своими невозможно фиолетовыми глазами.

– Не льсти себе, – фыркнула Ванда, вырывая локоть и быстро уходя по утоптанной дорожке к поместью. Отдых был безнадежно испорчен.

– Прости меня! И спасибо! – прокричал мальчишка вслед, провожая взглядом быстро удаляющийся миниатюрный силуэт.

3.

* 3 *

Тяжело вздыхая, Ванда старалась отрешиться от монотонного елейного голоса Джакомо Эстранео. Это было нетрудно. За окном переливчато распевались соловьи, и слушать их было куда приятнее, чем одного из ведущих ученых сумасшедшей семейки.

На самом деле, он не был ученым, он был скорее визитной карточкой этой семьи, неизменно присутствующей на всех переговорах с мафиозными альянсами. Но все же не смотря на это, он был скорее гласом семьи Эстранео, чем его боссом. Когда кто-то говорил об этой семье, то подразумевали именно Джакомо Эстранео в своем вечном черном деловом костюме и лакированных черных туфлях. Его глаза смотрели на мир неизменно холодно, с каким-то змеиным прищуром (Ванда подозревала, что в него внедрили какой-нибудь змеиный ген, также, как это произошло с ней), иссиня-черный короткий ежик волос выглядел, как обычно, творчески небрежно. Он был по-своему красив, этот Джакомо, нечеловеческой красотой и хищной грацией. Так красивы королевские кобры за миг до того, чтобы вонзить в тебя клыки.

Это было очень удобно. В силу своего близкого знакомства с этой мафиозной семьей Ванда знала, что управляют ей семь умнейших ученых семьи. Они были гениальными людьми, талантливыми, опасными, совершенно сумасшедшими. И пока Джакомо оставался не только ударной силой Эстранео, но и представительным лицом этой семьи, настоящие боссы скрывались в тени. Немногие знали, как они выглядят. Более того, немногие знали, что Джакомо никогда не был боссом.

Ванда не знала, был Джакомо членом семьи безумных исследователей изначально, но учитывая его внешность, Ванда подозревала, что он был одним из детей, над которыми семья «поработала» и оставила у себя. Он напоминал ей чудовище Франкенштейна из мистических и страшных историй, которые Агата любила рассказывать ей в приюте на ночь. По крайней мере, если бы чудовище действительно существовало, Ванде думалось, что оно бы выглядело примерно так: словно его лицо слепили из кусков кожи разных людей и небрежно пришили, не заморачиваясь над тем, чтобы снять швы.

Джакомо говорил много и не по существу, Ванда чувствовала, что за шелухой его приторного словоблудия скрывались корыстные цели. Иной раз она бы не обратила на это внимания, если бы это не касалось ее непосредственно. Она была очень нужна этой семье, другой вопрос – зачем? Неужели эксперименты с ее участием давали так много пищи для размышлений? Ванда могла поспорить, что она не последний подопытный кролик этой семьи, более того, она один из тех редких драгоценных подопытных кроликов, за сохранность которых Эстранео отвечали головой. Так чем же ее пламя так ценно, что они в нее так вцепились? Это будет уже пятый раз, когда она отправляется в эту семью. Уже пятый раз она будет участвовать в опытах по усовершенствованию пламени грозы и малой доли пламени тумана.

Поначалу Ванда осознавала необходимость договоренности между Бартеска и Эстранео, но сейчас совсем не понимала, зачем это нужно не только Эстранео, но и дону Адриано. Разве ее пламя уже недостаточно сильное? Она уже сейчас может с трудом его контролировать, даже многочисленные медитации совсем не помогают. Что же будет дальше?

Иногда Ванде становилось очень страшно. Если Джакомо Бартеска со своей приторной улыбкой и ледяными змеиными глазами был злом знакомым и привычным, то дон Адриано, ненасытное двуликое чудовище, заставлял трепетать от ужаса. Он мог быть как понимающим любящим отцом, так и бессмысленно безжалостным тираном. И самое ужасное, своим маски он мог менять мгновенно, он был чудовищно непредсказуем.

Ванда многим была обязана дону Адриано. Своей новой жизнью вдали от трущоб и от приюта Санта Лючия Ванда была обязана именно ему, но иногда ей казалось, что лучше бы ее прирезали в каком-нибудь загаженном переулке трущоб, чем попасть в цепкие когти мафии и, более того, в цепкие лапы семьи Бартеска. «Ты драгоценная жемчужина моей семьи, Ванда», – повторял дон Адриано, и Ванде не хотелось знать, до какой степени вещью она стала в глазах босса. Ей хотелось продолжать думать о том, что дон Адриано стал для нее отцом, которого у нее никогда не было. Так было легче.

Погрузившись в свои размышления, Ванда совсем не заметила, что переговоры уже подходили к концу. Недопустимая беспечность для того, о ком эти самые переговоры велись, скривилась Ванда и прислушалась к словам мужчины напротив.

– Нет никакой причины для беспокойства, уважаемый дон, наша семья всегда выполняла свои обязательства, когда дело касалось Ванды. Мы продолжим их выполнять и в этот раз, вам не о чем волноваться, – приторно улыбнулся Джакомо, расслабленно закидывая ногу на ногу и искоса разглядывая кабинет. – Девочка вернется к вам в ценности и сохранности, мы не собираемся подвергать ее жизнь опасности, ни в коем случае. Просто несколько маленьких тестов и экспериментов по улучшению качества и объема пламени тумана.

– Пламени тумана? – удивилась Ванда. – Почему его? Все предыдущие разы мы работали именно над пламенем грозы, почему в этот раз туман?

– Это поможет нам в дальнейших исследованиях, – улыбнулся Джакомо. – У нас есть бесценный подопытный с нереально огромным запасом пламени тумана, на основе этих изысканий мы собираемся усовершенствовать его тело и его пламя, как сделали это с Вандой, но пойти еще дальше. К тому же, мы считаем неосмотрительной глупостью не развивать то, что дано от природы. Ведь до этого, учась контролировать свою силу, ты всегда налегала именно на пламя грозы, игнорируя туман, верно, Ванда? – Ванда кивнула, уже догадываясь, к чему ведет Джакомо, мысленно признавая его правоту. – Мы считаем, что, если развить туман, он хоть немного уравновесит сильное пламя грозы. Тебе станет гораздо легче контролировать свою силу. Это станет хорошим подспорьем, особенно если ты не будешь распространяться о наличии у тебя второго вида пламени, – широко предвкушающе скалясь, развернуто ответил Джакомо.

– Звучит очень заманчиво, – криво усмехнулся Адриано, постукивая указательным пальцем по массивному дубовому столу и в задумчивости потирая подбородок. Ванда понимала скептицизм сомневающегося дона, ведь в чем тогда выгода Эстранео? Ей казалось, что результаты исследований – это не единственное, что хотели от нее сумасшедшие ученые. Было что-то еще, что-то очень важное, что упускали из вида Ванда и дон Адриано. Не совершали ли они большую ошибку, идя на поводу у этой семьи? Ванда не знала, но ей казалось, что она еще пожалеет об этом, бесплатный сыр мог быть только в мышеловке. – Ну что ж, тогда подпишем контракт. Ванда, будь добра, принеси бумаги.

Ванда вздохнула, соскользнула с широкого подоконника и прошла через всю комнату к стеклянному шкафу, заставленному бесчисленными папками, безошибочно вытащила нужные документы, вернулась и протянула их боссу, раскрывая папку в нужном месте.

– Спасибо, Ванда. Достань из бара пузатую бутылку и два стакана, думаю, Джакомо не откажется выпить за очередную удачную сделку, верно? – ставя размашистую подпись, поинтересовался Адриано, протягивая бумаги собеседнику. Ванда безропотно обошла рабочий стол, где мужчины заключали контракт, и достала алкоголь. Ей, конечно, хотелось поскорее отделаться от представителя Эстранео, но законы гостеприимства никто не отменял, да и на людях Ванда никогда не позволяла себе спорить с боссом.

– С удовольствием, – расписавшись, ответил Джакомо, принимая из рук Ванды стакан с янтарной жидкостью. – За наше дальнейшее сотрудничество!

– Да, за сотрудничество, – мужчины опрокинули стаканы и пожали друг другу руки. Ванда едва не скривилась, наблюдая за этой милой сценой, она была уверена, что в душе дон Адриано уже несколько раз убил этого высокомерного брюнета, порезал на куски, сжег, а прах развеял по ветру. Если нет, то она-то уж точно так в мыслях поступила, а если учесть, что впечатления о людях у босса и у нее обычно совпадали… Джакомо не нравился ни ей, ни боссу, но Бартеска были вынуждены сотрудничать с этой семейкой. Эстранео были единственными, кто стабильно постоянно сотрудничал с их семьей (хотя бы потому, что официально семьи Эстранео не существовало, Альянс сравнял с землей главное поместье года четыре назад). Это было негласное сотрудничество, они ничего не должны были друг другу, не подписывали никаких контрактов, но ученые всегда обращались именно к семье Бартеска, если не могли с чем-то справиться собственными силами, уже не говоря о том, что Адриано предоставлял им подопытный материал. Дон по-своему ценил Эстранео как своих союзников, но некоторые их методы не одобрял, не говоря о том, что Джакомо он терпеть не мог.

– Ну, что ж, увидимся на следующей неделе, Ванда, – приторно улыбнулся Джакомо, поглядывая на нее, Ванда в ответ криво улыбнулась. – Не буду злоупотреблять вашим гостеприимством. В понедельник мы пришлем машину и заберем девочку, – сказал Джакомо, обращаясь уже к дону Адриано. – Вернем ее через неделю, как и договаривались. До скорого, – раскланявшись с хозяевами, представитель Эстранео удалился, и Ванда вздохнула с облегчением. Сделка свершилась.

– До чего неприятный тип, – заметил дон Адриано, садясь обратно в кресло и крутя в руках стакан с виски. – Крайне неосмотрительно боссам выставлять напоказ такого отвратительного человека, более того, делать лицом семьи.

– Может именно на это они и рассчитывали? – задумчиво протянула Ванда, устраиваясь поудобнее в кресле. – Создать ложное впечатление, сбить со следа. Мало кто задумается о том, что такая высокомерная, яркая и неприятная личность может не быть боссом.

– Похоже, твои занятия не проходят бесследно, – спрятав улыбку за бокалом, произнес дон Адриано довольным тоном. – Садись, Ванда, посиди со стариком чуть-чуть.

Ванда с тяжелым вздохом залезла в удобное черное кожаное кресло, уютно устроилась в нем, подогнув ноги под себя. Ей нравились задушевные беседы с боссом, но не когда он был не в настроении. А он точно был не в настроении, Ванда точно это знала. Они были знакомы всего три года, но она уже хорошо выучила все привычки дорогого босса, в частности: дон Адриано скромностью обычно не отличался, но в плохом настроении он начинал принижать свои способности и собственную внешность. Вот как сейчас.

Все же стариком он совсем не выглядел, дон Адриано в свои сорок три не имел ни одного седого волоска. И вообще для своих лет выглядел на редкость молодо. Его светло-русые волосы всегда лежали волосок к волоску, зачесанные назад, разве что вились чуть-чуть на концах, но это даже придавало ему очаровательной щеголеватости. Серо-голубые глаза-хамелеоны смотрели на мир цепко, подмечая каждую деталь, настолько проницательный взгляд Ванда не встречала ни разу в жизни. Волевой квадратный подбородок, высокие скулы и небрежная щетина на лице совсем не делали его старше, он разве что выглядел брутальнее. Правда нестандартная внешность с легкостью скрывалась за общим впечатлением и стилем – неизменные темные костюмы в полоску и трость с набалдашником в виде львиной пасти делали дона Адриано старше, чем он был на самом деле.

Ванда, чтобы занять чем-то руки и не обращать внимания на повисшую неприятную тишину, расправила на коленях складки пышной юбки. Похоже, разговор намечался не очень приятный. Молчание разбавляли лишь во весь голос орущие за окном птицы, их пение уже не казалось ей таким приятным.

– Всего пару часов прошло с твоего приезда, а ты уже успела избить Тима, – задумчиво отставив стакан, босс вперил тяжелый взгляд в девочку. Ванда уже хотела поежиться, но одернула себя, все же медитации и самоконтроль приносили какую-никакую пользу. – Мне казалось, что занятия идут в прок, но теперь я не уверен. Ничего не хочешь сказать в свое оправдание?

– Он получил за дело, будет меньше распускать свой язык и руки, – поджав губы и вздернув подбородок, произнесла Ванда. Все же жизнь в детском приюте научила ее не спускать оскорбления на тормозах. В мафии действовали те же законы, что и в трущобах: дашь слабину, и тебя тут же загнобят.

Дон Адриано тяжело вздохнул, снял очки и прикрыл глаза, потирая переносицу. В этот момент он выглядел очень устало и даже старше своих лет. Ванде даже стало немного стыдно за свое неприемлемое поведение, но будь у нее возможность все изменить, она поступила бы точно также.

– Мы семья, Ванда. Любой ребенок, который появляется в стенах этого поместья, достоин стать частью семьи Бартеска. Ты же не даешь некоторым шанса.

– Я даю им шанс, но они не желают им воспользоваться. Некоторые дети совершенно невыносимы. Дети, которые приходят с улиц, сразу же пытаются самоутвердиться за чужой счет. Тим пытался утвердиться за мой счет в этот раз, но что будет, когда он решит утвердиться за счет Анни, которая не сможет дать ему отпор? Она была домашней девочкой, пока ее родители не погибли в автокатастрофе. Или за счет маленького Итана, которому всего семь лет? Мне было столько же, когда я попала к вам, но уже тогда я смогла бы дать отпор, в отличие от них, – нахмурившись, на одном дыхании выпалила Ванда, сжимая на коленях кулаки. Снова ее переполняла ненависть, едва она думала об этой ситуации.

– И? Ты считаешь, что стоило избить его до полусмерти? Только не надо недоговаривать мне. В этот раз ты не сдержалась, Ванда. Ты себя опять не контролировала.

Ванда не смогла выдержать осуждающего взгляда дона и вперила свой взгляд в сжатые до хруста кулаки. Да, она не сдержалась, когда подумала о том, что могло бы стать с Итаном, Анни, Мирандой или другими детьми, которые не умели дать сдачи. Дети бывают жестоки, но нет страшнее детей, чем дети с улиц и из приютов, Ванда знала это не понаслышке. Потому что была такой же.

– Ванда, посмотри на меня, – спокойно попросил босс, с интересом разглядывая девочку напротив. – Ванда, – уже с угрозой в голосе, но она не могла понять взгляд, упрямо замотав головой. Адриано вздохнул.

Конечно, она поступила отвратительно, теперь некоторые недавно появившиеся дети стали ее бояться. Проходя мимо обслуживающего персонала поместья, некоторых членов семьи и сирот, она постоянно слышала чужой мерзкий шепоток. Он преследовал ее постоянно, не давая расслабиться, каждый раз напоминая о том, что при каждом взрыве эмоций ее самоконтроль летит к чертям. В последнее время она думала, что справляется и получается у нее неплохо, но это было заблуждением с ее стороны. Очень опрометчивым заблуждением.

– Ванда, – мягко произнес дон Адриано, приподнимая лицо девочки за подбородок. Когда он успел оказаться перед ней, сидя на корточках? Ванда не заметила. – Надеюсь, ты больше меня не огорчишь подобными поступками. Не заставляй меня думать, что ты с собой не справляешься.

Ванда застыла, не смея пошевелиться, где-то в солнечном сплетении скрутился клубок трепета и животного ужаса. Она заторможено кивнула, не имея возможности сказать и слова, в горле пересохло, а язык прирос к нёбу.

– Вот и отлично, – улыбнулся дон Адриано, встал, растер колени и взлохматил ее черные длинные волосы. Ванда вздрогнула. – Пойдем посидим на диване, так разговаривать гораздо удобнее, чем через весь стол.

Соскользнув с кресла, Ванда на ватных ногах прошла к дивану и залезла на него. Устроилась поудобнее, вцепившись в юбку платья, постаралась успокоиться. Босс не сказал ничего страшного, даже не ругал ее, почему тогда она до сих пор не может успокоиться и чуть ли не дрожит?

– Что можешь сказать о наследнике семьи Джессо? Как он тебе? – заинтересованно спросил Адриано, раскурив сигару и с упоением выдыхая сигаретный дым. Ванде никогда не нравился этот запах, он першением застревал в горле, и Ванде казалось, что этим запахом после очередного бдения в кабинете босса она была пропитана вся, от макушки до пяток. Даже одежда пахла этим отвратительным запахом, но она никогда не смела сказать боссу об этом. Да и стоило привыкать, в мафии курение не считалось пагубной привычкой, от нее, как правило, не отказывались.

– Перспективный мальчик, я думаю, при должном старании из него выйдет хороший босс, – собравшись, озвучила свои давние мысли Ванда, нахмурившись. – Только я не понимаю, чего на самом деле хочет босс семьи Джессо. Похоже, Бьякурана никто ничему не учит, он растет там как сорняк. Тогда я не понимаю логики, зачем было отрывать пацана от матери, если он не нужен боссу в качестве наследника? Тем более тащить его в мафиозный мир.

– Интересный вопрос, – пустив облако дыма, задумчиво сказал дон. – Я думаю, все дело в том, что он сам не решил, кто станет наследником и боссом в дальнейшем. Там же есть еще один претендент?..

– Да, Неро.

–…которого ты укусила, кстати, – произнес Адриано, с усмешкой смотря на стушевавшуюся девочку. – Ничего не хочешь сказать? Как так получилось и почему я узнаю об этом последним?

– Он посчитал, что мне можно приказывать, как любому рядовому члену семьи Джессо. Он был очень настойчив, сказал, что я все равно в конце концов буду принадлежать ему. Ну и я… – почувствовав, что босс больше не злится, Ванда разговорилась. – Я так поняла, что он даже не кровный родственник их босса, он всего лишь сын хранителя тумана. Перспективный сын хранителя тумана. Говорят, у него чистое пламя. Но это не отменяет факта, что у него нет небесного пламени, а у Бьякурана оно есть.

– Вот как… – Адриано притушил сигару и потер подбородок. – Как ты поняла, что Бьякуран небесный носитель?

– Я выводила его несколько раз из себя, – прикусив губу, смущенно пробормотала Ванда, – чтобы посмотреть, что он из себя представляет.

Адриано с веселым изумлением посмотрел на Ванду, кажется, он даже хотел расхохотаться, но сдержался.

– У него аномально сильное пламя, настолько сильное, что даже мне было трудно противиться небесному очарованию. Такое небо редко встретишь. Если Тадео Джессо угробит своего незаконнорожденного сына, то мое мнение о нем как о боссе только подтвердится. И, вероятнее всего, так и произойдет, потому что в поместье сейчас очень напряженная атмосфера, многие недовольны решением босса сделать своим наследником слабого гражданского. Особенно недоволен хранитель тумана и его сыночек, Неро, который претендовал на место наследника ранее. Возможно, будут покушения, пацан тогда точно не выживет. Его никто не охраняет, – со вздохом сказала Ванда, задумчиво накручивая кончик косы на палец.

– И все же, он тебя очаровал, – ухмыльнулся дон Адриано и затушил сигарету. Ванду как пыльным мешком по голове ударили. Она пораженно уставилась в глаза босса, не зная, что ответить. – Нет смысла врать самой себе. Задумайся, хотела бы ты следовать за ним в качестве хранителя грозы? Ты еще не дала официального ответа семье Джессо, значит, ты все еще сомневаешься?

Взгляд дона был как никогда цепким и пронзительным, и Ванда поняла, что в этот раз от серьезного разговора ей не отвертеться.

– Нет, я не хотела бы, – твердо ответила Ванда. Дон Адриано выглядел действительно удивленным, и она поспешила пояснить:

– Я не смогу стать его хранителем, уже не говоря о том, что семья Джессо мне не нравится. Атмосфера там… – Ванда в задумчивости покрутила рукой, пытаясь подобрать точное слово. – Создается ощущение, что люди там так и норовят вцепиться друг в другу в глотки. С виду все чинно, красиво, роскошная обстановка, одеваются члены семьи очень вычурно и как будто не из этой эпохи, но на деле за всей этой тряпочной шелухой скрывается тот еще змеиный клубок.

– Ванда, ты пытаешься сбить меня с мысли? – нахмурившись, дон Адриано сцепил руки в замок и цепко следил за реакцией маленькой собеседницы. – Ты сказала, что не хотела бы, потому что не можешь стать его хранителем. То есть, я правильно понимаю, что есть причина и все же ты бы этого хотела?

Ванда поежилась и незаметно вытерла вспотевшие ладошки о край платья. И что она должна была ответить? Она сама себя не понимала, иной раз этот мальчишка безумно ее раздражал, а иной раз безумно ей нравился. Ванда не помнила, когда вдруг ей подумалось, что Джессо станет отличным боссом, и ей хотелось бы посмотреть, во что превратится эта семья под его началом. Просто однажды перед сном, размышляя об очередном прошедшем дне, она невольно поймала себя на мысли, что, возможно, было бы неплохо… Да, он ее очаровал. Он мог бы подойти ей как Небо, как ее Небо, если бы не одно «но». Эксперименты.

– Он сгорит, дон. Он не выдержит напора моего пламени, я убью его.

Воцарилась тишина. Ванда закусила губу и невидящим взглядом обводила обстановку вокруг. Глаза цеплялись за какие-то незначительные несущественные детали, а в голове набатом стучало собственное сердцебиение. Вот изумрудно-зеленые обои с растительным орнаментом, расположенным в шахматном порядке. Черно-белая фотография старого парохода, Ванде всегда было интересно, откуда эта фотография и почему висит здесь, в святая святых босса, но постоянно забывала спросить. Два старых мушкета под стеклом, висящих на стене, их история ей тоже всегда была интересна. Небольшой массивный книжный шкаф в углу и выглядывающее из-за него широкое высокое окно с массивными жаккардовыми портьерами и легким пухом тюли. Три удобных темно-коричневых кресла и небольшой диванчик, на котором они сидели сейчас.

– Я боюсь, Ванда, что едва ли мы сможем найти такого носителя небесного пламени, который смог бы его укротить. Тебе придется смириться с этим, – дон несильно сжал плечо Ванды, и она перевела на него невидящий взгляд. Да, она уже думала об этом, вряд ли найдется живой носитель настолько сильного и чистого пламени, если учесть, что даже ученые Эстранео недоумевают, почему она все еще жива. А ведь говорят, что небесные носители сильнейшие. Но одно дело подозревать, а совсем другое окончательно потерять надежду.

Ванда никогда не жаловалась на собственную участь, она понимала, что сотрудничество с Эстранео семье Бартеска жизненно необходимо, но сейчас ей захотелось разнести кабинет в щепки в порыве ярости и бессилия. Она сжала кулачки и подышала на счет, пытаясь разогнать красные точки перед глазами. Дон Адриано с интересом за ней следил.

– И что вы предлагаете? – уже успокоившись, спросила Ванда, из-под челки наблюдая за боссом. Тот по-доброму усмехнулся и сильнее сжал детское плечо, то ли одобряя, то ли предупреждая.

– Есть множество вариантов, каким образом можно войти в чужую семью на законных основаниях. Не такой надежный способ, как предыдущий, конечно, но все же. Ты станешь телохранителем. Или, возможно, советником. Только в этом случае доверие тебе придется отвоевывать собственным трудом.

Ванда криво усмехнулась и подумала о том, что это в ее стиле, отвоевывать себе место под солнцем. Это ей подходит. Осталось только решить, хочет ли она видеть Джессо Бьякурана собственным боссом?

@музыка: Against the Current - Legends never die

@темы: Учитель-мафиози Реборн, миди, креатифф, гет, джен